(Из рассказов протоиерея Василия Швеца, в
настоящее время находится на покое, проживает в городе Печоры)

Почаевская Лавра — одно из любимых мест отца Василия Швеца,
Он рассказывал, что родила его мама во время паломничества в Почаев. Во время
одного из посещений монастыря в 50-е годы батюшка стал свидетелем великого чуда
исцеления больной женщины. Батюшка разговорился с исцеленной, которая поведала
ему о себе. Приводим в пересказе отца Василия историю ее
жизни

В один из приездов в Почаевскую Лавру я стал свидетелем
удивительного чуда, когда на моих глазах исцелилась женщина, которая 13 лет не
могла ходить, так как у нее были скрючены ноги. Потом она рассказала мне
подробно о своей жизни. Думаю, что история ее очень поучительна и полезна для
многих людей в наши дни. Она уже отошла ко Господу и, верю, пребывает в Царстве
Небесном. Поэтому можно рассказать о ней для пользы духовной.

Родилась она на Украине, и уже с детства обнаружился у нее
чудесный голос. На Украине вообще много голосистых девиц, но у нее был от
природы особенный, великолепный голос. Стала она медсестрой, работала в
больнице. Когда началась революция и гражданская война, мобилизовали ее в
Красную армию, и была она на фронте сестрой милосердия. Очень любили ее бойцы за
веселый нрав, за жалость к раненым. Многих раненых она вытащила с поля боя,
многим спасла жизнь.

Однажды прибыл в их часть К.Е. Ворошилов и стал выяснять, кто
достоин высокой боевой награды — ордена Боевого Красного Знамени. Тогда он был
только что учрежден. Все командиры и бойцы единодушно назвали самой достойной
награды среди них — медсестру Ясю. Родители дали ей польское имя Ядвига, но она
была крещена в православном храме с другим именем. Ворошилов представил ее к
ордену, так что она стала едва ли не первой женщиной в Советской России,
удостоенной такой награды. На фронтах гражданской войны встретила она и своего
будущего мужа — военного врача.

После войны она окончила медицинский институт и стала
дипломированным врачом. Работала по специальности, но не забывала и дара своего
— голоса. Часто выступала с концертами, с классическим репертуаром, пела также
романсы и народные песни. Родилась в семье дочь, которая унаследовала
материнский голос и после школы поступила в Московскую консерваторию по вокалу.
Жили в семье дружно и счастливо. В детстве она ходила в церковь, причащалась, но
потом стала убежденной атеисткой, насмехалась над верой и удивлялась, как это
можно быть таким темным и верить в какого-то Бога.

Весной 1941 года был юбилей ее врачебной работы, и по этому
случаю решили устроить чествование. Как раз приехала дочь из Москвы, и они
подготовили концерт дуэтом. По всему городу расклеили афиши с их фотографиями и
объявлением о том, что состоится концерт в честь юбилея такой-то и она будет
выступать с дочерью. Конечно, весь цвет города собирался на этот концерт. После
концерта предполагалось устроить банкет. Концерт должен был состояться в Великую
Пятницу на Страстной неделе. И вот за два дня до концерта остановилась она у
тумы с афишей о выступлении. Подошла пожилая женщина, вгляделась в нее и
спросила:

— Так это твоя фотография на афише?

— Моя и моей дочери, — с гордостью ответила Ядвига.

— А знаешь ли, что послезавтра, в день концерта, Страстная
Пятница, идет Страстная неделя, великие дни.

— Ну и что, глупости все это. У нас великие дни, когда много
денег.

Тогда старица перекрестилась и сказала грустно:

— Большую скорбь понесешь, вспомнишь мои слова.

Господь послал ей тогда человека для вразумления, но она только
посмеялась и дома как шутку рассказала своим близким об этом paзговоре.

Но в эту ночь у нее был удивительный сон. Приснился ей Сам
Христос и сказал: — Я послал тебе старицу но ты не послушала Меня. Если не
вразумишься, то большой крест понесешь, великие скорби тебя ожидают. И вот тебе
знак для утверждения подлинности того, что тебе сказано — 22 июня начнется
война. Еще поручаю тебе подойти к священнику вашего городского храма и передать
то, что Я скажу тебе. Сейчас там заканчивается ремонт. Скажи настоятелю, что
храм не будет освящен. Человек, который руководил работами, произнес страшные,
хульные слова; поэтому в храме не могут совершаться богослужения: его закроют, а
на месте этом будет завод.

Проснулась она утром, что-то тревожно, сон не выходит из головы.
Рассказала домашним, те посмеялись; рассмеялась и она вместе с ними, какие, мол,
только глупости не приснятся. Но что-то оставалось в сердце, так что Ядвига не
смогла ослушаться указания и решила: передам священнику о своем сне, пусть сам
думает.

Разыскала указанный храм — действительно, он в лесах стоял.
Попросила позвать священника, тот вышел. Она рассказала ему о своем сне.
Священник выслушал, но узнав, что рассказчица — неверующая, только и сказал:

— Я думал, что вы умная женщина.

Ядвига успокоилась, потому что исполнила поручение, и реакция
священника утвердила ее в том, что это все чепуха.

На следующий день состоялся концерт; успех был полным — овации,
цветы. После концерта устроили банкет, все выпили, развеселились, начали
рассказывать анекдоты. Тут и Ядвига выступила:

— Хотите, расскажу вам вместо анекдота свой сон?

— Конечно, — единодушно закричали сидевшие за столами.

И она рассказала о 22 июня, о церкви. Все посмеялись,
зааплодировали и признали эту историю самой «веселой». Потом обсуждали: с кем
воевать? С Германией только что заключили пакт о ненападении. Пошутили, что
японцев мы расколошматим, англичан тоже, так что воевать не с кем.

А приблизительно через месяц (концерт был, кажется, в мае)
грянула война. Тогда она забыла об этом сне. Ее с мужем призвали в армию, были
они начальниками госпиталей и всю войну прошли, так и не увидевшись друг с
другом. Ядвига дослужилась до звания майора медицинской службы, муж стал
полковником. Встретились они после Победы в Австрии. Получили разрешение вывезти
многие ценные вещи из трофейного имущества. Набрали мебели, посуды, достали
рояль, получили целый вагон и отправили все это добро в родной город. По приезде
домой обставили квартиру и думали, что теперь заживут по-настоящему.

Но все случилось иначе. Спустя несколько дней Ядвига получила
повестку из НКВД. Пошла с недоумением: в чем дело, ведь всю войну прошла,
столько жизней спасла, имела ордена и другие боевые награды? Когда пришла в
указанный кабинет, ей задали вопрос:

— Вы помните банкет по случаю вашего юбилея?

— Помню.

— Тогда ответьте, откуда вы узнали, что война начнется 22 июня?
Нам многие засвидетельствовали, что вы назвали этот срок.

Рассказала она следователю о своем сне, что это все шутка, не
знает, как вышло. Однако тот не верил, продолжал требовать, чтобы она указала,
от кого узнала дату начала войны, с кем была связана и т.д. и т.п.

— Так кто же сообщил вам о дате начала войны? — снова и снова
спрашивал следователь.

— Мне во сне Спаситель сказал, — отвечала Ядвига.

— Ах, Спаситель! Тогда подпишите протокол допроса!

Ядвига думала, что на этом все закончилось. Каково же было ее
изумление, когда на суде обвинитель, расписав ее подвиги как героя гражданской и
Великой Отечественной войн, награжденной столькими правительственными наградами,
вдруг закончил речь такими словами:

— Но мы потеряли бдительность, эта заслуженная женщина оказалась
иностранной шпионкой, поэтому она лишается всех наград, и мы требуем ей 25 лет
заключения в лагере.

Это был шок, никакой надежды выйти живой оттуда не оставалось.
Для нее это было полным крушением жизни. Невозможно передать всю обиду, которую
она испытала: перенесла столько мук и лишений, отдавала все силы для спасения
раненых и больных воинов с первого до последнего дня войны — и вот осудили
невинно. Прощаясь с мужем, она сказала ему, что он свободен и может жениться на
другой женщине. Но самым жестоким ударом для нее было поведение дочери, которая
отказалась от матери ради своей артистической карьеры и будущего.

Когда Ядвигу взяли конвоиры и повели уже с вещами к машине, чтобы
увезти в тюрьму, что-то случилось с ней, какая-то сила согнула ее, и Ядвига
опустилась на колени. С этого момента до самого исцеления в Почаеве ноги ее были
скрючены и не могли разгибаться. Тем не менее, ее отправили в лагерь, где она
провела одиннадцать лет. В эти годы она обратилась к Богу, молилась, просила
простить ее, многое осознала в жизни.

В лагере Ядвига занималась рукоделием: вязала, кроила, шила.
После смерти Сталина начался пересмотр дел. Многих стали выпускать из лагерей,
но у Ядвиги была безнадежная статья, с которой из лагеря до срока не выходили. И
все же она продолжала со слезами молить Господа и Матерь Божию о прощении и
освобождении. И тогда во второй раз в жизни явился ей во сне Спаситель,
сказавший:

— Пиши прошение тому, кто тебя наградил — и освободишься. А когда
выйдешь, отправляйся на своих ногах в Иерусалим — они у тебя выпрямятся. Ядвига
написала письмо Ворошилову (он представлял ее к первой награде), который был
тогда председателем Президиума Верховного Совета страны. Письмо дошло до
адресата, и вскоре пришел указ о ее освобождении, возвращении всех прежних
наград и реабилитации.

Выйдя из лагеря, Ядвига встретилась с мужем — он к тому времени
был женат на другой женщине, поэтому места для нее в доме не было. Муж спросил у
нее:

— Почему ты не ампутировала ноги, тогда бы могла на костылях или
с протезами ходить?

Но Ядвига знала уже иной путь и потому ответила:

— Кто отнял, Тот и даст исцеление.

Но куда ей было теперь идти? Домой путь закрыт. Тогда она стала
странствовать по монастырям и храмам. Нашлись добрые люди, возили ее на коляске,
ухаживали, давали милостыню. Объездила Ядвига почти все доступные для посещения
святые места России, все монастыри нашей земли; ее везде уже знали и принимали,
молились и просили об исцелении.

И вот, однажды приехала она в Киев к торжеству перенесения мощей
святой великомученицы Варвары во Владимирский собор. Она не могла приложиться к
мощам и только со слезами смотрела на торжество. И вдруг подошел к ней
худой-худой маленький старичок без рук и сказал:

— Матрона, тебя ждет большая радость в Почаеве.

Ее крестили с этим именем, но никто даже из самых близких не знал
его. Подошедший к ней — это замечательный старец-епископ Николай. Ему отрубили
руки в застенках НКВД, чтобы он не мог служить. Тогда ему было уже более ста
лет. Он был прозорливец и великий угодник Божий.

2 августа 1957 года Матрона отправилась в Почаев, чтобы попасть
на празднование Почаевской иконе Божией Матери — главной святыни обители (5
августа). Автобусы из Киева были переполнены, так что невозможно было влезть; но
ее как калеку все же посадили вместе с коляской добрые люди.

Когда в день праздника народ прикладывался к иконе, Матрона
хотела подползти к ней, но ее едва не задавили; по счастью, кто-то вытащил ее из
давки.

Всю ночь провела она в храме, и когда должны были спустить на
лентах Почаевскую икону, чтобы приложились служащие архиереи, священники и
монахи, Матрона взмолилась:

— Матерь Божия, пошли людей, чтобы меня подняли к иконе. В это
время кто-то закричал:

— Сияние в алтаре!

В храме начался шум и возбуждение. Братия Лавры знала, что такое
сияние было знаком какого-то чудесного события. Так бывало, когда совершались
чудесные исцеления от Почаевской иконы. Из алтаря вышли служащие, чтобы
посмотреть, что происходит у иконы. Увидев болящую, они подошли к ней, подняли
под руки и понесли к чудотворной иконе. Матрона приложилась к ней и помолилась
такими словами:

— Матерь Божия, дай мне встать на свои ноги, — и ноги ее с
хрустом выпрямились. Парализация прошла, и Матрона снова облобызала чудотворный
образ.

Я сам был свидетелем этого великого чуда, а рядом с иконой в этот
момент стоял иеромонах Кукша (впоследствии схиигумен, прославленный в лике
святых, преподобный, исповедник. — Ред.), который имел послушание
стоять у иконы, когда к ней прикладывались братия и паломники.

Еще до исцеления Матрона дала обет: «Если встану на ноги, не буду
никогда ездить на транспорте, а только пешком ходить по святым местам». Она
исполняла свой обет до самой кончины, помня обращенные к ней слова Самого
Господа — «ходить своими ногами в Иерусалим», т.е. к святыням нашей земли.

Потом я много раз ездил в Почаев, однако Матрону там не встречал.
Но однажды архимандрит Сильвестр сказал:

— Отец Василий, твоя Матрона отошла ко Господу.

 

Записал Александр Трофимов

Источник:      Журнал «Пастырь»
ноябрь 2007 г.

Комментарии запрещены.