В храме, встречаясь с Викой глазами, я всегда начинаю улыбаться, и мы подходим друг к другу после службы, уже смеясь и протягивая навстречу руки.

Так было с момента нашего знакомства пару лет назад, когда я не удержалась и первая подошла к ней с вопросом: «Как Вас зовут, прекрасное дитя?» Оказалось, что «дитя» — уже взрослый работающий человек с вузовским дипломом. Вика — переводчица, владеет английским и французским, сейчас изучает греческий… Она прихожанка нашего саратовского Свято-Троицкого собора. 

Мы беседовали о многом: о воцерковлении, о приходской жизни, о литературе. И, несмотря на большую разницу в возрасте, общаться нам было хорошо и просто. 

— Почему греческий? — спрашиваю я собеседницу.

— Люблю древнегреческую литературу. В свое время с удовольствием читала Софокла. А еще… Моя самая близкая подруга — из понтийских греков; она и ее семья — во многом пример для меня. Эти люди восхищают своим отношением друг к другу, к жизни. Хочется знать их культуру ближе.

— А что еще любишь читать, кроме Софокла?

— Джерома К. Джерома, О. Генри. А вот русскую классику… Конечно, Пушкина с удовольствием читаю, Лермонтов мне очень близок, люблю Гоголя. Но Достоевского, Толстого — нет. Не люб­лю, когда пороки людей выворачивают наизнанку. О многом лучше не знать, ведь каждый человек — это набор разных качеств: и плохих, и хороших. Плохое в людях лучше не замечать. Зачем? В них ведь столько прекрасного!

По ходу беседы с удивлением ловлю себя на том, что не испытываю раздражения, слыша, что кто-­то не любит Достоевского и равнодушен к Чехову. Так велико обаяние Виктории — этой «тургеневской» девушки, не чтящей классиков. При дальнейшем обсуждении литературной темы выясняем, что у нас есть общие «слабости»: обе любим читать детские книжки и периодически перечитываем сказку про Мэри Поппинс (я, разумеется, под предлогом «почитать вместе с дочкой»).

— Наверное, в этой истории заключалась моя детская мечта: маленькие домики, зеленые палисадники,— объясняет свою привязанность к старой сказке Вика.

— Тихие мощеные улочки, приветливые люди,— вторю я.

— В этом сказочном мире никогда не происходит ничего плохого… — мечтательно продолжает девушка.

— Вика! В этой сказке нам не спастись! — отрезвляюсь я.

— Не спастись,— вздыхает Вика и делает «грустное» лицо. Мы вместе смеемся — и переходим к серьезному.

Виктория из тех, кто не умеет фальшиво улыбаться и всегда смотрит в глаза собеседнику — открыто и ясно. Это большая редкость даже внутри церковной ограды.

— Меня очень ранит неискренность, когда мне улыбаются в храме чисто формально, просто потому что мы «православные» и так положено. Лучше бы обругали, честное слово,— видно, что Вика говорит о выстраданном.— Очень боюсь перейти эту тонкую грань, за которой начинается лицемерное благочестие. Нельзя забывать, что мы за все будем держать ответ перед Богом.

Вику водили в храм с детства, ее родители — верующие люди. Родным приходом тогда был Покровский храм в Энгельсе.

— Там был такой батюшка, отец Александр — мы его очень любили, доверяли ему, а когда он умер — растерялись. Было тяжело. Для меня потом долго еще было большой проблемой — подойти к священнику,— рассказывает девушка.

Когда Вика поступала в университет, не все складывалось гладко; тогда девушка пошла в Свято­-Троицкий собор в Саратове, к чудотворному образу Спаса Нерукотворного. И почувствовала, что Бог рядом. С тех пор Троицкий стал для нее самым родным, любимым храмом; появился и духовник — тогда еще игумен, а теперь архимандрит Пахомий (Брусков).

— Какое­-то время я еще чувствовала себя чужой на приходе. У меня не было знакомых, а мне так хотелось участвовать в приходской жизни,— вспоминает Вика.— Как­-то я с особенной горечью подумала об этом… И в тот же день ко мне подошла одна прихожанка и предложила помочь перебирать свечи. Как я была счастлива! А однажды на Крещение я помогала разливать воду в храме. Тогда еще было не так много помощников, и мы разливали воду весь день. Необыкновенное, ни с чем не сравнимое воодушевление; к концу дня вся моя одежда вымокла — подол юбки, рукава… Возвращалась домой поздно. Стоял сильный мороз, всем было очень холодно, а мне жарко — я даже расстегнула воротник, сняла перчатки. Это было настоящее чудо. С тех пор Крещение для меня — особый праздник.

Воцерковляясь, Вика все чаще стала обращаться к Богу не с просьбами, а со словами благодарности. Ей вдруг стало понятно, что с Ним нужно и делиться радостью, и уметь благодарить за испытания.

— В прошлом году я впервые серьезно заболела. Это длилось довольно долго, друзья искали врачей. Сначала я была в смятении, но потом пришло чувство, что это испытание мне необходимо, чтобы переосмыслить многое в своей жизни. Я успокоилась, перестала суетиться, что-­то изменилось во мне. Надеюсь, что и в будущем я буду находить в себе силы принимать скорби с благодарностью.

Вика очень любит путешествовать, совершать паломнические поездки. Самое любимое место — Киево-Печерская Лавра.

— Мне кажется, что там все родное. Возвращаясь из Киева, всегда перечитываю Киево-­Печерский патерик с чувством, что все эти святые как­-то связаны со мной. Это удивительно!

Церковная жизнь всегда привлекала собеседницу: по окончании университета у нее даже было желание остаться работать в церкви, но духовник благословил сначала поработать по специальности.

— И оказалось, что я очень люблю свою профессию, что мне нравится расти и развиваться в ней, хочется сделать карьеру. Иногда бывает трудно все совмещать — церковные службы, послушания, работу. К сожалению, успеть всё не удается. Например, мне бы хотелось чаще петь в нашем любительском приходском хоре…

Еще Вика призналась, что ей очень трудно дается смирение — особенно перед людьми, которых не получается уважать.

— Конечно, я понимаю, что смириться все равно придется: рано или поздно Бог смирит. Но пока мне все еще хочется кому-­то что­-то доказать, за что­-то бороться. Меня многое возмущает в жизни, ведь по своей природе я бунтарь! — говорит она и добавляет смеясь: — Если однажды увидите, что я мою полы в Троицком,— сразу поймете, за что меня уволили с работы!

Моей собеседнице очень идет ее имя — Виктория, что, как известно, означает «победа».

Главная победа Вики, на мой взгляд, это победа над стереотипами. Оставаясь самой собой — искренней, эмоциональной, яркой,— она сокрушает навязанный кем-­то недобрым образ «православной девушки» — разучившейся смеяться и радоваться простым вещам. Глядя на Вику, почему-­то не замечаешь, какой длины на ней юбка и какого фасона блузка. Просто понимаешь, что перед тобой красивый и светлый человек, очень счастливо совмещающий в себе легкость и глубину, трепетную церковность и радость жить здесь и сейчас. Поэтому, наверное, Вика сумела не потерять ни одного из своих прежних друзей.

— Среди моего окружения нет воцерковленных людей, хотя крещеных немало. Все они смогли пережить мои метания и поис­ки, попытки пересмотреть всё в своей жизни. Спасибо им за их терпение, за то, что они остались со мной! А когда у кого­то из них возникают проблемы, стараюсь помочь, чем могу, и всегда говорю: приходи к нам в Троицкий собор, помолись Спасу Нерукотворному, и все начнет меняться, вот увидишь!

Елена Гаазе

Газета «Православная вера», № 21 (449), ноябрь, 2011 г

Комментарии запрещены.